мне все чаще кажется, что в истории проскальзывает большая несрастушка и многие моменты мне не ясны самой
надеюсь до меня они дойдут чуть раньше, чем пройдет много времени
надеюсь, вам понравится эта часть
[VII]
Молчание было недолгим, первым заговорил магистр.
- Не думал, что Вы допустите подобной… - он замолчал, видно подбирая слово – Подобной дерзости, княжна. Сколько себя помню, вы были строги к таким выходкам.
Эо’Графит совсем недобро глянула на сиринкс, что однако его не смутило.
- Сейчас я готова не просто простить, но и отдать честь смелости моих наместников. – произнесла тори, пристально смотря на Анбуа.
Она оставалась спокойна, даже холодна к нелестному выпаду сиринкс.
- Валторна…это была ваша ошибка и вы будете за неё отвечать. – спокойно продолжила княжна.
- Отвечать? За что? За варваров, которые вели себя будто животные? Люди порою хуже животных. – небрежно ответил магистр, косясь на волшебницу. – Мы не можем отвечать за их дикость.
Графит переменилась в лице, тень гнева проскользнула в её глазах, но княжна быстро овладела собственными чувствами.
Селена же не смела и слова вставить. К сожалению, разговор, касающийся их всех, перерастает в нечто иное. Синду никак не могла понять, знал ли кто-то из присутствующих о выживших. Или вчерашние события были сюрпризом для всех?
По словам сиринкс можно было судить, что Эо’Графит все еще верила в то, что её наместники спаслись, а теперь всего лишь получила подтверждение.
- Об этом потом. Главное то, что вчера в ворота Нактюрны ступил караван, посланник Валторны. – заметив замешательство Селены, обратилась к ней Графит. – Вы были свидетельницей, так ведь.
- Валторны больше нет… - резко бросил сиринкс.
- Валторна, это не место где есть дворец. Валторна - это её наместники, а оба они живы и теперь свободны, даже от моей воли! – пресекая дальнейшие выпады, твердо заявила княжна. – Десять лет, считаете это малый срок для обретения свободы?
Повисло молчание, в котором Норд нашла для себя шанс выяснить немного о произошедшем.
- Да, мы видели их, но не могли даже представить, что это посланники. И…чего они хотят? – не без интереса спросила Селена.
Когда они, вчерашним вечером, рассматривали гостей, ступавших во дворец, Норд успела задаться сотней вопросов о том, родом из Валторны этот караван или нет.
Как правильно заметил солдат, идущий с ними, только ва‘тори живут так близко к пустыням, что бы иметь мунраков в качестве вьючных животных.
Правда была и в том, что никто точно не знал, выжили ли наместники. Если и выжили, то смогут ли они приспособится к условиям знойных пустынь, куда пришлось уйти.
Норд помнила тот день, когда в Авалон пришло письмо с последним известиями. Спешно собирающие поход, синду, узнали, что спасать больше некого. Уже выступившие отряды вернулись назад и Авалон вместе с Нактюрной погрузились в траур.
Уже неважно было, что многие избежали огня разожженного воинами сиринкс, они все равно сгинули где-то среди песков, потерялись или погибли от более страшных событий.
Правящая княжна Авалона хотела открыто обвинить Сиракса, что означало возобновление конфликта в крайне агрессивной форме, но многие дальнейшие события заставили не принимать таких решений. Погибших не вернуть, и война не разрешит этих проблем, только приумножит жертвы. Нактюрна же с трудом сохранила свою беспристрастность, хотя эта потеря и была болезненной.
Прошлые события и сегодняшние вести говорили об одном, Валторна не погибла среди песков, она жива и если на то воля наместников, будет здравствовать!
Их появление здесь, несомненно, считалось дерзостью, но не теперь, влияние Эо’Графит на наместников уже перестало быть полным, они повзрослели и теперь сами могут править, без её помощи. Другое дело, что Нактюрна никогда не откажет в помощи своим сородичам и тем, кто жил в стенах смешанного города.
- Разве не очевидно? Если Нактюрна и Я в лице тори, представляю интересы полукровок, то они здесь представляют интересы и тори и синду и сиринкс. Разве нет? – княжна только мельком скользнула взглядом по магистру, следя за тем, как поведет себя Селена.
- То есть границы нашего конфликта выросли… - удрученно проговорила Норд.
- Именно. Теперь этот конфликт не дело двух парламентеров, а трех. – княжна заметила, как сиринкс нервно вздохнул. – У вас есть, что сказать?
- Да, вопрос. И кто же Их парламентер? – брезгливо бросил Анбуа.
- Вас порадует, это сиринкс. Норлин Гертье, если помните.
Магистр заметно напрягся, уж кому не знать, что происходило в те дни, когда Валторна горела.
Сиринкс, живущих в Валторне было мало, не по пальцам пересчитать, и все же мало. При прошлых правителях, идущих на уступки, эти семьи были первопроходцами в деле обретения нового мира, при правлении же Сиракса всех их заклеймили отступниками.
Семья Гертье так вообще была под особым присмотром. Некогда знатный род ступил на путь, далекий от замыслов князя, принял в семью синду и преумножил число тори. В те дни семье Гертье пришлось совсем туго, хотя бы, потому, что они были назначенными воспитателями наместников, воспитателями тори. Конец Гертье пришел вместе с пожаром, Норлин просто повезло выжить.
- Не помню… - ответил Анбуа.
Волшебница же судорожно вспоминала события тех дней, когда казалось, что война ступила в их дом. Но тогда, с потерянной связью, потерялось и это наваждение, все снова стало на свои места, просто на карте, где изображалась Валторна, висел черный платок.
Прошло много времени, но этот призрак так и бродил в стенах Авалона.
- Я не знаю, о чем будет говорить парламентер, но уверена, это стоит послушать. У вас есть ещё день, что бы подумать. Возможно, необходимо пересмотреть свои решения и наконец-то найти компромиссы. У меня все…
Княжна ещё раз окинула их взглядом, потом медленно удалилась на балкон.
Сначала сиринкс, а потом синду встали со своих мест и, поклонившись княжне, вышли.
- Содержательно. Наверняка наш новоприбывший сам не знает, зачем он здесь. – заговорил Анбуа, как только дверь за ними закрылась.
- Не думаю, раз они здесь, им есть что сказать. – ответила Селена, хотя скорее всего слова сиринкс не были обращены к ней.
- Считаете, что кроме обвинений мы услышим ещё что-нибудь? – усмехнулся Анбуа. – Вы не глупая и понимаете, зачем они здесь. Поверьте, там где мы все выжгли, не было беспощадной бойни. Они дали нам отпор, тогда-то мы и узрели всю сущность тори. С каждым новым поколением они менялись и представляют не меньшую угрозу, чем Нуар. Мы живем в затворничестве, чтим традиции и воспитываем детей, как завещали сестры. Тори же испорчены, эта зараза не должна распространяться дальше, а Валторна… слишком большой рассадник этой чумы! Мы не можем позволить Нашим детям стать таковыми. – говоря, сиринкс только что в открытую не скалился, теряя все остатки спокойствия.
- Да как можно! Разве вы защищаетесь не менее яростно? Тори…они результат нашего союза! – непонимающе возразила Селена.
- И поэтому не принимаются ни Нуаром, ни Авалоном. Вы ведь тоже испытываете страх, что ваши дети могут оказаться таковыми! Не найдя своего предназначенного, убежать из стен дома и найти свою судьбу где-нибудь среди тори! Мы все боимся этого, но только сиринкс приняли меры, только мы были честны.
Не дожидаясь её ответа, магистр спешно удалился, оставив Селену одну.
Внутри у неё рождались двойственные чувства, думая о словах Анбуа, синду понимала, что это правда. Сиринкс не соврал, сказав про страх.
У Норд не было детей, но ведь они будут, и если её дети полюбят тори. Селена не знала, что тогда будет делать.
Полукровки никогда не были острой проблемой, они жили в мире с собой и окружающими. Единственное, что послужило для создания разных законов о запретах, так это влияние людей и прочих народов на их жизнь. Если первые жители их наций изучали разные культуры и таким образом создавали и совершенствовали свою, то тори жили, как и все сущие в мире. Не обладая большим потенциалом магии, они забыли язык своих предков, уклад и прочие немаловажные вещи.
Впустить тори означало подорвать систему ценностей. Только маленький ребенок мог жить среди синду или сиринкс, выучиться и стать частью нации. Но какие родители добровольно отдадут своих чад на воспитание, если сами способны взрастить его? Тем более, отсутствие магического потенциала означало бы вырождение рода, потеряю важных способностей.
Если бы так давно нация не раскололась надвое, все было по-другому. Сиринкс не ожесточились и не изменили себя, живя в бесплодной пустыне, приобщаясь к чему-то иному. Вина синду была в том, что они спокойно приняли волю сиринкс и позволили событиям идти своим ходом.
Таким образом, результат их «воссоединения» явил на свет тори.
- В самом деле, надо пересмотреть свою речь… - протянула Селена.
О’Нейел подошел через несколько минут, застав свою подопечную в глубокой задумчивости. Пока она общалась с княжной и магистром, он успел сходить до башни и вернуться обратно. Обеспокоенный вид волшебницы не слишком порадовал синду.
- Что-то не так? – осторожно поинтересовался он.
- Ох, Фауст, я не знаю. Мы здесь всего-то ничего, а уже столько событий. Мне нужно к себе, отправить письмо князю, он должен знать! – синду глядела куда-то в пол, даже не поднимая глаз на него.
- Я распоряжусь на счет посыльных.
- Да, хорошо. Найди мне выносливого и быстрого. Новость должна дойти до князя как можно скорее!
Она, наконец, посмотрела на него, похоже Фауст слишком обеспокоился из-за её состояния.
- Не думай, я просто не могу понять, радоваться нам или нет. Наместники Валторны живы и это их посланников мы вчера застали у ворот. – спокойно проговорила она стараясь, что бы голос её звучал уверенно, без тени беспокойства.
- Об этом вы собираетесь писать князю?
- Конечно, как бы нам не пришлось расплачиваться за промедления. Сиринкс, с какой бы целью сюда ни ехали, все их планы нарушены. Им придется теперь хорошо подумать, прежде чем прозвучат первые обвинения. – Селена чуть поморщилась, вспоминая то, как изменился Анбуа, говоря про тори.
О’Нейел терпеливо стоял рядом, пока она размышляла, сначала вслух, потом задумавшись, стояла молча.
- Мне нужно двое посыльных. – наконец произнесла она и быстро направилась в коридор, по которому они пришли сюда.
Проводив её до башни, синду тут же отправился к княжьему птичнику. Ещё одна башня дворца, стоящая почти вровень с главным шпилем.
Птичник был многоярусным, около трех пролетов были пустыми, разделяя комнаты тех, кто заботился о птицах и сами насесты. Птиц здесь было около сотни, под самой крышей жила Гамаюн, здешняя царица среди пернатых и слуга княжны.
Обговорив пожелания Норд, синду получил от служащих двух птиц, коршуна и филина. Правда потребность во второй птице немного удивила Фауста, одна птица вполне справится с письмом. Если так, то для кого понесет письмо вторая птица?
Спрашивать О’Нейел не хотел, возможно она сама охотно поделится своими замыслами.
Приняв птиц, Норд попросила оставить её, сказала, что сама выпустит и закрылась.
- Надеюсь, моя госпожа, вы знаете что делать… - медленно протянул Фауст, рассматривая орнамент, высеченный на закрытой двери.
Чуть постояв перед дверью, он ушел в свою комнату. Достав из стола письменные принадлежности, Фауст развернул чистый пергамент, сейчас ему хотелось последовать примеру Норд. Но его письмо несет в себе не так много важности и скорость доставки не играет особой роли. Даже если оно придет после того, как О‘Нейел вернется, они вместе его прочитают.
Птицы важно нахохлились, сидя на высоком насесте, установленном около балкона, пока Селена в задумчивости глядела на лист пергамента перед собой. С официальной частью не возникло проблем, что же касается сути дела, то первый вариант тут же полетел в потухший камин.
Дневной свет уже наполнил её просторную комнату свои теплом, сегодня тучи рассеялись, предвещая хороший день, но мысли синду были далеки от погоды.
- И что же мне делать, князь? Я в том же положении, что и сиринкс. Разве мы с тобой могли представить такой поворот? – заговорила синду, глядя в сторону трюмо с высоким зеркалом.
Собственное отражение показалось ей каким-то жалким, сникшим. Селена нахмурилась ещё сильнее, тряхнула головой, прогоняя гнетущие мысли и выпрямилась.
- Ты знаешь, я не бежала испытаний и теперь не убегу! – твёрдо заявила она, глядя на свое отражение.
Вскоре обе птицы, с письмами выпорхнули из её комнаты, отправляясь в свое путешествие. Норд немного понаблюдала за их полетом и когда одна из них исчезла из виду совсем, вернулась к столу.
Развернув свою недавнюю речь и пробежав по ней взглядом, синду погрузилась в собственные мыли. Похоже сегодня она не заметит, как день превратится в ночь.
…
Вчерашняя гроза изрядно подпортила настроение сиринкс. Не слишком приятный сюрприз, особенно если очень спешишь. Когда они, наконец добрались до замка, то застали окончание процессии. Но подумать об этом времени совсем не было. Скользнув внутрь двора, оба поспешили в свою башню.
Правда и там их ждал небольшой сюрприз. Магистр даже не удостоил молодых колдунов вниманием, только постовые коротко объяснили, что сегодня Анбуа просил его не беспокоить.
- Да и что обсуждать, раз мы все равно провалились…самое интересное произошло без нас… - недовольно буркнул Сизиф, косясь на закрытую дверь.
Гидеон же только хмыкнул, его все равно занимали другие мысли.
Теперь же, когда настал новый день и магистр снова исчез куда-то, Гид решил больше не медлить. Сегодня-завтра все решится, и они отправятся домой, шансов больше не представится.
Сиринкс спустился в обеденный зал, где уже был Сиф.
- Мне нужно в город, вчера мы все равно болтались без особого дела…вряд ли мне еще представится возможность найти такие зелья и компоненты, как здесь. – обыденным тоном проговорил он, глядя куда-то сквозь компаньона.
Сиринкс пожал плечами и отпил из кружки. Дела Булатта интересовали Сизифа меньше всего.
- Что сказать Анбуа, если он позовет нас? Ты же знаешь, он не любит ждать…мы ведь, как бы его собственность сейчас. – протянул он, поглядывая на стоящего Гида.
- Скажи как есть. Я не долго… - ответил сиринкс и направился к выходу.
Гидеон был уверен, что при всем желании, Исмаэ за ним не пойдет. Сизиф не любил заниматься теми делами, которые удаются ему не слишком хорошо.
Не теряя больше времени, он быстро вышел за пределы двора и свернул в ближайший закуток, что бы накинуть образ.
Вчерашняя монета все ещё была годна для колдовства, начитав чуть другой порядок заклинаний Гидеон поменял свой вид так, что даже при желании эту личину никто не смог бы запомнить.
Оглядев себя, сиринкс остался доволен, образ был хорош. Даже вид его собственной энергии поменял свой цвет и течение, он обыкновенный тори без признаков потенциала, мать родная не признает.
Улыбнувшись, Гидеон глубоко вдохнул, потом ещё раз, пока где-то за спиной не почуял искомое. Вчерашняя гроза стерла почти все остатки запаха жителей города, но чуткий нюх сиринкс все же нашел необходимое.
Тонкий и еле различимый аромат повел его прочь от дворца Нактюрны вглубь спального района. Чем ближе Гид приближался к стенам города, тем отчетливее проявлял себя знакомый запах. Ещё один заворот и в нос ударил резкий и стойкий запах, здесь его след петлял так, будто вязал узел, потом выравнивая свой бег, уходил в расселину покосившихся ворот, смешиваясь с ароматами леса.
Сиринкс повел головой, оглядывая скопление теней в лесу. Светящийся, будто роившийся, лес постоянно двигался и шептал свои песни. От вида такого количества незнакомой и живой магии его невольно пробрала дрожь, это ведь такая редкость, место подобное самим нациям. Поглубже вздохнув, Гид ступил под сень живого леса.
День словно померк, когда плотная крона сомкнулась над головой сиринкс. Найти здесь необходимое будет легко, только если лес позволит сделать это.
Побродив немного он понял, что это не самая удачная идея. След постоянно петлял, похоже тот, кого он ищет, без дела скачет по здешним местам, раз весь лес полон его духа.
- Я здесь первый и последний раз, хозяева, дайте мне дорогу и я никогда сюда больше не вернусь! – тихо проговорил сиринкс, снова принюхиваясь.
Прошло, наверное, полчаса, прежде чем след начал выравниваться и вести его в одном направлении. Ещё час и Гидеон оказался на поляне с высоким, наполовину высохшим, дубом.
Окинув ствол придирчивым взглядом, сиринкс покачал головой. Абсолютно пустотелое древо до половины, где и начиналась древняя магия леса. Здешние деревья начинали свою жизнь, когда дотягивались до свода из веток. Зеленая шапка шуршала на ветру, то и дело заставляя деревья качаться, будто маятники часов. Хорошее место для отшельников.
Дом, вросший в ствол, сейчас был пустым.
Стоило Гиду подумать об этом, как на поляну выскочил поток. Он успел юркнуть за дерево и осторожно стал наблюдать за тем, как с пришедшего сходят остатки потока.
Это был тори, такой же тори как и он сейчас. Незнакомец застыл перед своим домом и огляделся. Потом принюхался, но ничего не ощутив, отпер дверь и исчез из вида Гидеона.
Странно, но теперь в душу сиринкс закрались сомнения. От тори пахло совсем иначе, что если нюх подвел его? В конце концов, когда он последний раз использовал эту возможность, прошла уже половина столетия. Он вполне мог спутать или позабыть.
Гидеон сморщился, будто от отвращения. Нет, он вряд ли забудет хоть когда-нибудь. Ведь память имеет свойство возвращаться, даже если ты очень хочешь забыть что-то или кого-то.
Даже если он и ошибся, то такую оплошность легко исправить небольшим колдовством. Он будет осторожен и тори, если это простой тори, даже не вспомнит сиринкс, который был в его доме.
Обойдя ветхий дом, Булатт больше не медля, постучал в дверь.
Прошло несколько минут, прежде чем по ту сторону послышались шаги. Осторожные и тихие, если бы не половицы, от старости, скрипевшие под ногами. Дверь резко распахнулась и тори, отворивший её, замер на пороге.
***
Ва’тори/На’тори – по сути те же тори, только с написанием места рождения. Ва’тори конечно же выходцы из Валторны, На’тори родом из Нактюрны. Эти памятки ставятся в «паспорте». Паспортом является небольшая шкатулка, в которой лежит плоская каменная пластинка с выгравированными личными данными, или же пергамент. Камень, конечно же надежнее. Синду и Сиринкс также носят с собою паспорта.